Психология образования

Куксо Катерина Николаевна, аспирантка НИУ ВШЭ, г. Москва

В 2013-м году в России проводилось международное сравнительное исследование информационной грамотности ICILS. Поразительно, что дети, которые, по сути, выросли в интернете («цифровые аборигены»), не умеют им разумно пользоваться. Только 2% российских школьников (среднее по другим странам-участницам – 5%), могут увидеть обман и манипуляцию в электронных сообщениях. Только ли это проблема детей? Мне кажется, что директора и педагоги не реже попадаются на крючок. 

О живых мертвецах…

Не так давно в социальной сети знакомая директор школы поделилась статьей о российском образовании. Статья была дико манипулятивная: автор якобы приводит какие-то графики и цифры и ссылается на исследования, которых в реальности не было; рисует красивые схемы, но перевирает факты, на основе которых эти схемы строятся; для доказательства использует аргументы, которые в сущности придумал сам… Одним словом, полный букет манипуляции: что-то про всемирный заговор против российского образования и всяческий крах системы в ближайшем будущем.

Я задала вопрос:

• Вам не кажется, что в статье автор подтасовывает данные и факты?
• Кажется, но доля истины в статье все же есть…

Для меня, если быть честной, это совершенно непонятно. В литературе такой прием называется оксюморон: горячий лед, живой труп, грустная радость… Лживая истина? Так бывает вообще? Скажем, вы говорите с человеком тет-а-тет и четко знаете, что он вас обманывает. Такой разговор можно назвать содержащим истину? Стали бы вы рекомендовать своему другу послушать лгуна и пообщаться с ним, чтобы прикоснуться к истине? Почему-то в сети принципы людей довольно сильно меняются… 

Манипуляция — проще простого!

Проблема в том, что создать обман дешевле и проще, чем доказывать обратное. Представьте, что про вашу школу вдруг появились ложные слухи, что в ней ученик Х торгует наркотиками. Вы знаете, что это ложь. Но такой слух разойдется, скорее всего, очень быстро и вызовет панику многих родителей, может больно ударить по имиджу школы. Вам, в свою очередь, понадобится огромная прорва времени и усилий, чтобы доказать обратное. При этом ваше опровержение будет не столь интересным и не разойдется так же легко и быстро, как «фейковая» новость. Так же выглядит и манипуляция с информацией в интернете.

Сочинить красивую историю несложно. Проблема в том, что с виду качественные аналитические статьи и «фейки» могут выглядеть почти одинаково (второй тип материалов часто даже красивее и привлекательнее, потому как скандальнее, категоричнее). Несколько вопросов без ответов: Если график красив и убедителен, кто будет вглядываться в мелкий шрифт, откуда они взялись? Много ли людей будут проверять правдивость цитат? Кто заметит логические ошибки?

Почему манипуляция так опасна? Наши убеждения и информация, которой мы располагаем, оказывает влияние на наши действия. Например, если кто-то скажет, что ГМО вызывают онкологию, то вероятно, будете с опаской относиться к генетически модифицированной морковке. А если окажется, что нет ни одного свидетельства иного влияния ГМО на наш организм, то ваше покупательское поведение будет иным. Одна статья о продуктах может повлиять на ваше поведение в магазине. Одна статья об образовании может, так или иначе, повлиять на ваши управленческие решения.

Авторы новостей, рекламы, статьей на интернет-ресурсах зачастую заинтересованы, чтобы читатели имели определенное мнение и модель поведения. Причем используемые методы не всегда честны и прозрачны. Они зачастую воздействуют на нас подсознательно. Если у вас нет специальных знаний в какой-либо сфере, то первый, прочитанный вами, материал сможет сформировать ваше мнение.

Приемов воздействия довольно много. Обращали ли вы внимание, что в рекламе кремов и косметики часто используются непонятные большинству слова (можете ли вы навскидку сказать, что такое коллагены или коэнзим Q10?). Если у нас нет специализированного образования, то такие умные слова заставляют думать, что это некоторый высокотехнологичный продукт, который создается крутыми учеными. Если человек пишет в псевдонаучном, бюрократическом стиле, то многие автоматом начинают думать, что это новости с переднего края педагогики.

9 признаков фальшивки

В науке уже давно существует проблема разграничения научного и псевдонаучного знания. Как уже говорилось, по формальным признакам материалы могут мало различаться. Но некоторые признаки подтасовки все же есть[1]:

• Анекдотичные доказательства (не в смысле смешные, а пытающиеся доказать что-то на опыте одного или нескольких человек). Например, автор пишет, что его сын пишет с ошибками, поэтому все российское образование в упадке. Может, проблема в сыне? Часто общие положения обосновываются одним фактом из жизни. Но количество уникальных фактов так велико, что ими можно проиллюстрировать любой аргумент, т.е. чья-то другая дочь в этой же системе образования пишет без ошибок. Персональные истории читать интереснее, но на их основании нельзя делать крупных выводов.
• Допущение злого умысла. Это уже скорее крайний случай, но некоторые авторы любят раздувать теории о некотором злом заговоре. Заговорщиками могут быть кто угодно: от массонов до ЦРУ. Проблема в том, что такие статьи часто получаются кричащими, популярными. А опровержений на них практически не бывает: вот как массонам доказать, что они вообще никак не связаны с Марьей Ивановной?
• Допущение глупости. Некоторые материалы сводятся к тому, что «там наверху» все полные идиоты и что решение некоторой ситуации, очевидно, должно быть иным. Загвоздка в том, что автор обычно не владеет тем количеством информации и не знает всех факторов, которые повляили на конкретное решение. На мой взгляд, это схоже с ситуацией, когда кто-то дома перед телевизором комментирует действия футболиста: «Вот растяпа, левой в верхний угол надо было бить!»  
• Отождествление корреляции и взаимосвязи. Например, снижение количества пиратов в морях имеет высокую корреляцию с глобальным потеплением. Значит ли это, что пираты исчезли из-за потепления? Или наоборот? Большинство исследований в образовании могут предсказать только корреляцию (в классах с сильными учителями — сильные ученики). Но мы не знаем, сильным учителям собирают хорошие классы или эти педагоги хорошо учат. Поэтому обычно слово «Х влияет на У» в образовательных исследованиях — это неточность.
• Использование «мифологических» идей. Если бы один древний грек сказал другому древнему греку, что в реке перестала водиться рыба, потому как гневается Посейдон, второй принял бы это за чистую монету. Для современного человека история про Посейдона была бы не столь убедительна. Но это не значит, что в обществе 21-го века нет мифов. Скажем, идея, что советсткое образование было лучшим в мире — это миф. У этого нет ни одного подтверждения. Можете ли вы вспомнить другие мифы?
• Излишние обобщения. Если в материале постоянно говорится про то, что «все так делают», «вся система», «все учителя», то это уже повод заподозрить неладное. Например, у автора есть данные по 5 московским школам, а он пытается делать на их основе выводы про все образование.
• Отсутствие ссылок на первоисточники. Автор из описанной мной статьи, например, нарисовал график позиции России в международных исследованиях с 1992 до 2016. На самом деле, не было ни одного сравнительного исследования, которое бы существовало все это время. Разумеется, под графиком не было информации, откуда эти данные.
• «Серые» источники. Статья может ссылаться на другую статью или автора, т.е. формально ссылка оформлена правильно, но первоисточник не заслуживает доверия. По мнению «Московского комсомольца», газеты «Метро», из выступления гуру…   

Стоит оговориться, иногда автор может из-за небрежности или в целом легкой стилистики издания упускать цитирования или несколько преувеличивать, просто важно, чтобы читатель мог понимать эти ограничения. 

Небольшой вызов

Я предлагаю вам небольшое упражнение. Попробуйте прочитать следующие 5-10 аналитических статьей про образование, которые вам встретятся в сети, чуть более осознанно, чем обычно. Полагаю, так вы сможете довольно быстро сформировать навык отстраненного отношения к тексту.

Вы можете использовать признаки фальшивки, описанные выше, и такие наводящие вопросы:

• Есть ли в ней признаки подтасовки из описанных выше?
• Кто автор? Политик, журналист, исследователь, практик?
• Какие цели он, скорее всего, преследует?
• Как этот материал должен повлиять на мои убеждения и мои действия?
• Какие методы донесения информации, аргументации использовались?
• В чем заключается противоположная точка зрения? В чем преимущества противоположной точки зрения? Читал(а) ли я статьи, которые опровергают это мнение? Если нет, то где их можно найти?
• Как материал соотносится с моим личным опытом?
• Могу ли я доверять этой статье?

В целом это упражнение не только для директоров или педагогов, анализ статей можно провести и со старшеклассниками.

Навыки 21-го века

В целом мировое сообщество признает, что манипуляция в цифровом мире — глобальный вызов. Все чаще появляются статьи, что приход популистов к власти — это во многом результат манипуляций в СМИ и социальных сетях.

Большинство учеников проводит огромное количество времени в социальных сетях, с этой реальностью, кажется, уже нужно смириться. Проблема в том, что информации там слишком много и воспринимается она некритично. Нет времени остановиться и подумать. И нет навыка. Причем, его нет не только у детей, но, кажется, что и у большинства взрослых. Иначе, почему тогда российские школьники, показывая довольно высокий средний результат, так редко доводят его до уровня критического мышления.

Едва ли есть какой-либо простой и универсальный способ решить проблему некритичного отношения к информации, научить противостоять манипуляции (в новостях, рекламе, статьях). Какие, тем не менее, есть подходы?

Первое и наиболее очевидное — это использование на уроке приемов развития критического мышления. Например, когда на одну и ту же тему ученикам предлагается несколько текстов с разными точками зрения. Какие аргументы приводят авторы? Чем они их подкрепляют? Почему поддерживают эту точку зрения? Эта технология хорошо вписывается в уроки истории, обществознания, к месту они будут на уроках родного и иностранного языков.

Второй способ — это разовые тренинги. Для младших школьников можно использовать тренинговую игру «Волк и семеро козлят». Сначала 7 учеников становятся козлятами, а остальные поровну делятся на волков и коз. Волки и козы в случайном порядке стучатся в домик к козлятам. Если волк не был раскрыт, то он забирает с собой одного козленка.  

После игры происходит обсуждение: можно ли доверять незнакомым и как распознать, что незнакомые люди лгут? Что делать, если предложения от незнакомых приходят в чат, на электронную почту, с незнакомого номера телефона? Всегда ли «волки» выглядят «волками» в реальности? Какой информации не должно быть в открытом доступе?[2]

Старшеклассники едва ли будут в восторге от предложения побыть козленочком, но есть и другое решение. Например, популярная игра «Мафия» — взрослый вариант, когда все делятся на мафию и мирных жителей вместо волков и козы. Правила можно посмотреть в интернете. Важна не сама игра, а организация обсуждения.

Третье (более сложное, пожалуй) решение — это дополнительные занятия, например, по медиаобразованию для учеников. На них можно анализировть тексты, новостные выпуски, рекламные ролики и пр. Можно и самостоятельно создавать свое СМИ или содержательный сайт школы. Если учить школьников делать что-то правильно, т.е. честно относиться к информации, то выше вероятность, что они будут замечать нечестность вокруг.

P.S. В этой статье я намеренно допустила некоторые вольности. Попробуйте найти, как минимум, 2-3 фрагмента, которые могут быть манипуляцией фактами.