Наши предложения Книжная полка Андреева Н.Н., Терентьев В.К. Аленький цветочек и алые паруса... А что следует за свадьбой?Андреева Н.Н., Терентьев В.К. Аленький цветочек и алые паруса... А что следует за свадьбой?
Андреева Н.Н., Терентьев В.К. Аленький цветочек и алые паруса... А что следует за свадьбой?. - Чебоксары: Перфектум, 2013. - 96 с.
Устами супругов эта книга рассказывает откровенно о сокровенном. Она повествует о послесвадебной жизни людей на примере конкретной семьи и будет полезна всем, кто вольно или невольно ищет ответ на значимый вопрос «А что же следует за свадьбой?».
Книга также представляет интерес для психологов-сказкотерапевтов и педагогов-сказковедов с точки зрения анализа сказки С.Т.Аксакова «Аленький цветочек», а также женских и мужских текстов авторских сказок для взрослых.
Фрагменты текста книги:
"Русский писатель Сергей Тимофеевич Аксаков (1791-1859) сказку про аленький цветочек услышал от великой мастерицы – сказочницы Пелагеи ещё в детстве во время болезни, а записал по памяти гораздо позже; следовательно, она авторская, но по мотивам народной сказки написана. Впервые «Аленький цветочек» был напечатан в 1858 году и с тех пор стал у нас в России любимой сказкой – сказкой на все времена. Моей любимой сказкой она стала благодаря одноимённому мультфильму, созданному режиссёром Львом Атамановым в 1952 году. Я и сегодня продолжаю считать, что авторский текст "Аленького цветочка» – один из самых добрых и мудрых творений. И не разделяю мнения о том, что в сказках с архетипами Красавицы и Чудовища, к которым относится и «Аленький цветочек», непременно заложена негативная, деструктивная программа для девушек, которую можно обозначить так: «Если ты полюбишь парня с недостатками в характере, то твоя любовь обязательно изменит его, и чудовище обязательно переродится в принца». Мол, эта программа не имеет ничего обшего с реальностью, она оторвана от неё, поскольку взрослого человека не переделать, не перевоспитать.
Согласна, деструктивность здесь есть, она заложена в слове «обязательно». Но, в целом, это бихевиоральное понимание сказки по типу «если…, то…» и попытка управлять поведением её знатоков, читателей подобно «павловским собакам». Данный поведенческий подход не учитывает важной, гуманистически ориентированной сущности каждого разумного существа – способность меняться или не меняться в желаемом направлении осознанно и по собственной воле, а не под воздействием извне: будь это мощный стимул, руководство, давление, тренировка, манипуляция, воспитание, любовь-жертва или что-то иное. Я полностью согласна с Т.Д.Зинкевич-Евстигнеевой: «Негативный жизненный сценарий складывается в том случае, если философский, духовный смысл сказки был не понят».
В сказке «Аленький цветочек» красавица не пытается переделывать чудовище своей жертвенной или сердобольной, самоотверженной любовью, она его принимает безусловно – таким, какой есть, преодолевая «свой страх великий и сердце робкое девичье», то есть меняя себя, работая над собой, развиваясь. В этом сила её искренней, настоящей, истинно преобразующе-созидающей любви, умеющей видеть, как уже писала, не только форму («чудовище безобразное», «зверь лесной, чудо морское в своём виде страшном, противном, безобразном»), но и содержание («душу добрую и любовь несказанную»). Именно меняя себя, прежде всего себя, но не другого (а это не потеря и не отвержение себя, скорее наоборот, приобретение себя, обновлённой и умудрённой), дочь купца способствовала трансформации зверя лесного, то есть создала условия для его изменения в высших целях. А выбор «меняться или нет» и окончательное решение «измениться или не измениться» принадлежали самому зверю. И поскольку он имел добрую душу (вышеупомянутые «недостатки в характере» в смысле «вредные привычки» – это подмена понятий), выбор сделал в пользу положительных, светлых, богоугодных изменений – собственного «очеловечивания», то есть возврата к самому себе до момента превращения в чудовище из-за злой волшебницы («Злая волшебница прогневалась на моего родители покойного, короля славного и могучего, украла меня, ещё малолетнего, и сатанинским колдовством своим, силой нечистою, оборотила меня в чудовище страшное и наложила такое заклятие, чтобы жить мне в таковом виде безобразном, противном и страшном для всякого человека, для всякой твари Божией, пока найдётся красная девица, какого бы роду и званья ни была она, и полюбит меня в образе страшилища и пожелает быть моей женой законною и тогда колдовство всё покончится, и стану я опять по-прежнему человеком молодым и пригожим»).
Психоаналитическая точка зрения о том, что «Аленький цветочек» помогает ребёнку отреагировать инцестуозную травму (речь идёт о возможном, символическом осуществлении инцеста) для меня видится глубокой, но оставляющей открытым профессиональный вопрос «Является ли данная сказка рабочей, психотерапевтической в преодолении травмы реального инцеста?». И, с другой стороны, никак я не могу уловить этот инцестуозный мотив в данной сказке. В каких символах он выражен? В том, что родной отец сорвал и привёз для любимой дочери её желанный подарок – цветочек аленький? Или – в том, что отец собственноручно отправил меньшую, любимую дочь к зверю лесному, чуду морскому, надев ей перстень на правый мизинец? (Мол, зверь – и есть склонная к инцесту тень отца). Но ведь всё это сделал инициированный, то есть посвящённый, мудрый, любящий, понимающий отец (нераздвоенная, целостная личность) – тот, который готов отдать девственно чистую дочь другому мужчине, а точнее, трансформированному образу мужчины, хотя и звериному, но обещавшему ему: «Я обиды ей никакой не сделаю… Стало скучно мне жить одному, и хочу я залучить себе товарища». И поверил родитель зверю лесному, чуду морскому, поскольку сам являлся честным купцом, давшим ему «слово честное купецкое и запись своей руки». Здесь адекватные детско-родительские отношения инициированного отца со взрослой (взрослеющей) дочерью, который, хотя и с горечью, но благословил её на новую, неизведанную, самостоятельную жизнь: «Благослови меня, государь мой батюшка родимый: я поеду к зверю лесному, чуду морскому, и стану жить у него… – Дочь моя милая, хорошая, пригожая, меньшая и любимая, да будет над тобою моё благословение родительское, что выручаешь ты своего отца от смерти лютой и по доброй воле своей и хотению идёшь на житьё противное к страшному зверю лесному, чуду морскому. Будешь жить ты у него во дворце, в богатстве и приволье великом… Горючими слезами обливает и кладёт на неё благословение своё родительское. Вынимает он перстень зверя лесного, чуда морского, из ларца кованого, надевает перстень на правый мизинец меньшой, любимой дочери – и не стало её в ту же минуточку со всеми её пожитками». Этот достойный человек один вырастил, воспитал трёх дочерей, построив с ними тёплые, доверительные взаимоотношения. Когда пришло время, отделил от себя младшую дочь (предварительно поговорив со старшей и средней), а потому он мудрый отец, который помог любимой дочери сначала приобрести символ любви, позже указал ей путь, предупредил о трудностях, а дальше позволил ей самой сделать осознанный выбор. И его дочь не просто подчинилась возникшей необходимости и патриархальной воле отца, она отправилась к зверю лесному своею волею и хотением – осознанно («Для меня достал ты аленький цветочек, и мне надо выручить тебя»). Где здесь инцестуозный мотив, уважаемые психоаналитики?
Или он в том, что цветы – гениталии растений, соответственно, аленький цветочек – тоже женско-мужской генитальный символ (как соединение цветка и стебля), связавший дочь с отцом? Но ведь цветы, скорее, несут в себе духовный, божественный, нежели сексуальный, психоаналитический смысл. И Сергей Аксаков со своим «русским духом» в сказкотворчестве 1858-го года вряд ли ориентировался на последнее.
Вообще, надо сказать, неоднозначна и многолика природа аленького цветочка – цвета и цветка: есть земное и надтелесно-духовное одновременно. Цветок определяется как орган размножения растений, как символ гениталий женщины и девственность. Но цветок – это также образ центра, сердцевины человеческого бытия и архетипический образ души. Красный – цвет гибели и убийства, но и любви, милосердия тоже. Это также цвет эроса и цвет «Великого Превращения» – духовного восхождения человека через страдание, возвышение и любовь.
Мне импонируют следующие взгляды на природу цветов, в частности, на сущность аленького цветочка: «Цветы – совершенные создания природы. Может, человек тысячелетиями выращивает эти непрактичные растения для того, чтобы вернуть переживание совершенства и покоя, которое утратил при изгнании из рая? Может быть, все усилия человеческого рода направлены на то, чтобы вернуться в рай, воссоздав его на Земле?» (М.Черняева). «Земные цветы – единственная связь живая земли с небом. В создании цветочной пыли как бы осаждаются кристаллы праны – жизненной энергии. Не шутя можно сказать, что в цветах оседает небо на землю. Если бы лишить землю цветов, то исчезла бы половина жизнеспособности» (Живая Этика). «Растения создают органические молекулы из неживого. То есть, это жизнь духовная, с непоеданием себе подобных, питание духовными энергиями (свет) и обращение к духовным, нематериальным ценностям, а также к высшим целям – тем, что вверху» (Е.Петрова).
В целом, сказка «Аленький цветочек» отражает естественные, нормальные, традиционные взаимоотношения между родителями и детьми, а потому нужно ли в ней искать символы потенциального либо реального инцеста – кровосмешения, то есть преступной, греховной половой связи между близкими кровными родственниками? Если всё же нужно, то для чего, во имя чего и во имя кого?
Принимаю, что «золотой кувшин с цветочком аленьким» – символ эротизма. Тогда в анализируемом «треугольном» взаимодействии (младшая дочь – отец – цветок) – это символ полной психосексуальной зрелости дочери, поскольку в ней отсутствуют патологические фиксации на непреодолённых стадиях развития в детстве и присутствуют скомпенсированность, выравненность дефицитов в предшествующем развитии. «В некиим царстве, в некиим государстве жил был богатый купец, именитый человек… и было у того купца три дочери, все три красавицы писаные, а меньшая лучше всех; и любил он дочерей своих больше всего своего богатства, жемчугов, драгоценных каменьев, золотой и серебряной казны – по той причине, что он был вдовец и любить ему было некого; любил он старших дочерей, а меньшую дочь любил больше, потому что она была собой лучше всех и к нему ласковее… Приказал он принести сундуки дорожные, железом окованные; доставал он страшей дочери золотой венец, золота аравийского, на огне не горит, в воде не ржавеет, со камнями самоцветными; достаёт гостинец середней дочери, тувалет хрусталю восточного; достаёт гостинец меньшой дочери, золотой кувшин с цветочком аленьким. Старшие дочери от радости рехнулися, унесли свои гостинцы в терема высокие и там на просторе ими досыта потешалися. Только дочь меньшая, любимая, увидав цветочек аленький, затряслась вся и заплакала, точно в сердце её что ужалило. Как возговорит к ней отец таковы речи: – Что же, дочь моя милая, любимая, не берёшь ты своего цветка желанного? Краше его нет на белом свете. Взяла дочь меньшая цветочек аленький ровно нехотя, целует руки отцовы, а сама плачет горючими слезами…» О чём нам это всё сообщает? Да, о том, что конфликты оральной, анально-садистической, фаллически-эдипальной, латентной и пубертатной стадий психосексуального развития личности главной героиней преодолены. Настала пора генитальной стадии развития, время расцвета её полной генитальной сексуальности.
Почему она заплакала при встрече с цветком в кувшине, то есть, по сути, с самой собой, уже имеющей сформированную гендерную идентичность (внутреннее самоощущение в качестве женщины)? Потому что всеми клеточками тела и фибрами души почувствовала истинную ценность и цену этого дорогого (нет, бесценного!) подарка, чудо-гостинца. Словно сразу окунулась в этап понимания присутствующих в её будущей любовной связи с заколдованным принцем аспектов Жизни – Смерти – Жизни и уже начала проявлять сострадание к этой задаче при первой же встрече (даже не реальной, а всего лишь символической)"
Н.Андреева
Постскриптум для мужчин.
В чём секрет счастья супружеских отношений с моей мужской точки зрения?
Любовь – да! Это универсальное начало. Дальше над счастьем в любви надо работать. Здесь начинаются проблемы. Во-первых, каждый человек понимает образ счастья по-своему, и образы эти зачастую не совпадают. Во-вторых, заповедь «надо работать» многими воспринимается негативно, как обуза: «Я же тебя люблю, что ещё надо?!» Вот две причины, порождающие зло, которое убивает любовь.
Из целостного образа жены муж может выбрать только те грани, которые он определяет для себя лично как желательные, например, хорошая хозяйка, верная подруга, хранительница очага и другие. И, наоборот, не приемлет иные качества, к примеру, яркой личности, самостоятельности, успешности и так далее, которые умаляют его в собственных глазах и в сравнении с друзьями-приятелями. Возникает повод для недовольства, раздражения, агрессии, направленных против жены. Не желая и не умея изменить себя к лучшему, мужчина (муж) прикладывает немалые усилия, чтобы переделать свою избранницу, фактически намереваясь опустить её до своего посредственного уровня. Несомненно, что подобная «болезнь» может поразить и жену. Тогда разрушение любви и семьи идёт вдвое быстрее.
Мой «рецепт счастья» в семейной жизни примут не все, скорее, только зрелые личности. Человек – это целый мир, храм, сокровище, существо живое и священное. Раз ты соединил свою судьбу с ним по любви, то веди себя по-человечески. Ты не хозяин, не диктатор, не оккупант. Ты – восторженный исследователь, благочестивый прихожанин, хранитель сокровищ, заботливый опекун и защитник своей второй половины. Хочешь что-то улучшить, исправить, – покажи личным примером, начни с себя. Это труд, да! Зато какие открытия и награды!
В.Терентьев